О деревянной архитектуре, русской душе, дедушке Мазае и фараонках…
Текущие события ставят под вопрос многие зарубежные поездки. Зато на первый план выходит отечественный туризм. Велика Россия и показать в ней есть что. Особенно притягательны исконно-русские северные губернии. Временами печальная, как наклонившаяся березка, временами звонкая, как апрельская капель, русская природа дает о себе знать.
Жемчужинами русской души стали и Северная Фиваида Кирилло-Белозерского монастыря, и Ярославль, и Пошехонье. Но особое место среди них занимает торговая, сырная, веселая, лесная, тихая и нарядная Кострома. Здесь до сих про процветает особенный род русской красоты – лесной край ставит на первое место живую красоту в дереве, эстетику резьбы, талант выразить сложное через простоту.
О старинном наследии Костромы и ее заповедников народной культуры мы и поговорим сегодня.
Дорога к храму…
… это, пожалуй, главная дорога на Руси. Отвеку, если есть в русском городе мощеная дорога, то она ведет к церкви. А эта последняя является самым красивым зданием во всей округе. Есть что-то особенное в этом презрении к мирским благам во имя прикосновения к небесному, надмирному. Здесь и выход из обыденной жизни во имя чуда, и постановка этого чуда в круговорот привычной недели.
Эстетика северных церквей – бревенчатая. Созданные из самого доступного материала этих мест, они отражают душу лесной глухомани. И в тоже время показывают, что совсем не чужды древних традиций и высокой культуры.
Церковь Ильи Пророка, Солигаличский район Костромской области
Это церковь Ильи Пророка из деревни Верхний Березовец Солигаличского района. Сама история церкви отражает постоянство и неизменность этой части русской культуры. Так точная дата постройки неизвестна, и мы можем предположить любой год между 16 и 19 веком.
Какая разница? Ведь все остается неизменным. Храм состоит из четверика и двух восьмериков. Все это накрыто куполообразной кровлей и увенчано характерной северной «главкой».
У церкви два основных этажа. Внизу в большом подклете зимняя (отапливаемая) церковь Покрова, на верхнем ярусе – неотапливаемая летняя церковь Пророка Ильи.
А вот какая прелесть внутри:
Вид на трапезную и алтарь храма Ильи Пророка
Деревянное чудо по традиции строго делится на 4 части. За иконостасом расположена алтарная часть – вход туда для мирян был запрещен. Основное помещение для молитвы перед иконостасом называлось четверик. Здесь же были места для певчих. Перед четвериком – трапезная. Здесь вкушали пищу по праздникам, могли устраивать свадьбы и поминки, собираться на сход, чтобы решить важный для общины вопрос. Наконец последней, четвертой частью были сени на выходе из храма.
Обычно в сенях и за ними располагалась паперть. На ней и стояли односельчане, попавшие в нужду, в надежде на подаяние Христа Ради.
Иконостас церкви Ильи Пророка
Четырехъярусный иконостас церкви датируем 18-м веком, причем деревянная резная сень отличается от резьбы иконостаса.
Церковный свод храма Ильи Пророка
Сохранилось в храме и «небо» — церковный свод, на котором изображены все этапы Страстей Христовых.
Впрочем, обычная гражданская застройка не менее интересна…
С печи на полати…
Именно эти два объекта всегда были главными в крестьянской избе. Как в этом доме крестьянки Лоховой из деревни Вашкино Юрьевецкого района Костромской области.
Слева печь с лесенкой-приступкой, наверху — полати
Про печь и говорить нечего – это и место приготовления пищи, и лежанка и даже ванная… Во многих деревнях сохранился обычай мыться в печи.
Главный предмет деревенского «интерьера» имел вокруг себя множество девайсов. Например, любая печь имела стандартную приступку, которая называлась «голбец».
К печи были также пристроены полати — второй ярус избы, по сути, широкая верхняя полка. Русские люди всегда спали на высоте – там тепло и свежо. На лавках спали редко, только когда больше нет места. Семеро по лавкам – крайнее стеснение в доме.
Главная же задача печи – быть центром русского фэншуя. При определении размещения интерьера всегда танцевали от печки.
Напротив печи по диагонали должен быть красный угол, самое чистое место. В красном углу вешали икону, обрамленную вышитым полотенцем, под ней ставился стол, вокруг скамьи и лавки. Стыки лавок назывались в костромских селах суткИ.
Если провести линию от печи к красному углу, то по левую руку (ближе к устью и горнилу печи) будет женская часть избы. Кухня – слово немецкое и современное, изначально она называлась «бабий кут».
Женская часть избы — со всеми необходимыми приспособлениями, кадками, плошками, корытами…
В женской части висела люлька (зыбка) – она обычно крепилась на длинный толстый прут – «очеп», была кухонная часть, с горшками и ухватами, стояла прялка.
Мужской угол находился обычно ближе ко входу, в так называемой «грязной» части избы – глава семейства там обычно занимался ремеслом – ставил гончарный круг или плел корзины.
В целом в доме было тепло, уютно и никогда не сыро — под тесовую крышу обязательно клали слой бересты – он отлично изолировал от влаги.
Русская сказка
В костромском крае была распространена так называемая глухая резьба. Особенно славился мастер Егор Степанович Зиринов. Два дома в экспозиции Костромского архитектурно-ландшафтного музея – Дом Серова и Дом Липатова – срублены и украшены его руками.
Дом крестьянина Серова из села Мытищи Макарьевского района — одна из выдающихся жилых построек Северного Поволжья. Он относится к типу северно-русского дома брусом. Пятистенок объединяет избу и горницу, за ними мост – так в костромских землях назывались сени. Кровля двускатная, стропильной конструкции.
Дом очень хорошо распланирован — имеются двухъярусные кладовые и хоздвор.
Вообще северный дом делился на две части: изба – где находилась русская печь, и горница, где жили обычно летом. Печь топилась и в летнее время, поэтому такая «холодная» жилая часть была в доме необходима.
Дом крестьянина Серова — пример характерной для северного Поволжья глухой деревянной резьбы
Обстановка дома зажиточного крестьянина
Как мы видим, внутри дома богато. Но главное богатство – снаружи, это резьба и декор. Дом, напомним, построил известный в Поветлужье мастер – Зиринов. Он сам об этом написал — раньше принято было подписываться именем и отчеством, как здесь: Емельян Степанов (Емельян Степанович Зиринов).
Сразу за фамилией мастера, как полагается, фамилия хозяина дома и год.
О фараонах и фараонках
Самый интересный предмет декора — русалки, причем на европейский манер. И это кое-что значит.
Дело в том, что русалочка Ариэль в русских сказках немыслима. На Руси русалками назывались духи девушек-утопленниц. Это очень красивые, но неприятные создания о двух ногах, которые могли легко выходить на берег, сидеть на ветвях и заманивать путников на верную погибель. Никакого хвоста у девиц не было.
Русалки с хвостом – то есть мермаиды, это предмет морского европейского фольклора, на Руси они — нечастый элемент декора. У нас их называли фараонами (русалка-мужчина) и фараонками (женщина).
Фараонка, вырезанная на доме Серова
Считается, что такой декор на доме неспроста. Он означал, что зажиточный крестьянин Серов, во-первых, имел дело с Петербургом, а, во вторых, торговал с иностранцами, возможно англичанами.
Но не он один бывал в столицах. Многие костромичи нанимались туда ремесленниками, чаще – плотниками. Правда были и редкие профессии, в которых костромичи давали фору другим. Например, кошатники. Это люди, которые помогали жителям столицы в насущной проблеме — накормить своих кошек, особенно в период отсутствия хозяев. Ни вискасов, ни кошачьих консервов тогда не было. Зато были крестьяне на заработках. Они делали варево из требухи, крупы и костей и на крестьянской телеге развозили его для кошек по дворам. Вскладчину получались неплохие деньги.
Сельский рай
Впрочем, богатый крестьянин Липатов из деревни Кобылино таким промыслом не занимался. Он продавал лес и бывал по торговым делам в самых разных губерниях. Так и появилась у него идея построить дом со встроенным магазином для односельчан и жителей округи. Ведь деревня, в которой он жил была далека от основных центров и попасть в нее можно было только по реке.
Дом крестьянина Липатова из деревни Кобылино Макарьевского района Костромской области
Товары, привезенные из других губерний ценились чрезвычайно. Прежде всего – металлическая и керамическая посуда. Изящные конфетницы, блюдца и чашки из фарфора, кухля под дорогое вино. Также по аналогии с горожанином, селянину предлагалось приобрести самовары, молочники, кофейники и многое другое.
Особым спросом пользовались редкие продукты. Из южных губерний хозяин лавки привозил разные сорта орехов (фундук, грецкие), а также специи, пряности, чай и соль. Большим спросом пользовалась художественная продукция, прежде всего — лубки.
Торговая лавка в доме Липатова
Для своей лавки хозяин выбрал красную линию – первый этаж, причем с отдельным от остального дома входом для посетителей.
К магазину примыкала логистика – а именно деревенский гараж. В нем мы видим сразу несколько основных типов крестьянских саней.
Хоздвор в доме Липатова
Сам интерьер дома чрезвычайно богат по меркам села. Мы видим и горки (серванты), и резные шкафы, и венские стулья, чрезвычайно модные в конце 19 века, и даже патефон.
Интерьер зажиточного крестьянского дома
Верхний ярус дома – «повить» служил для хранения сена, снастей и утвари. Нижний хозяйственный этаж занимали хлева, конюшня, баня, чулан. Между жилой и хозяйственной половиной на обоих этажах размещены «сельники» – небольшие горенки для различных целей.
Избушка Мазая и русская Венеция
Помните, Некрасов написал стихотворение про дедушку Мазая, который плыл на лодке и спасал зайчат? Вообще-то сюр. Но не секрет, что поэт создал свои стихи, находясь в Костромской губернии. На это его вдохновила сама обстановка – постоянные паводки и подтопления делали многие местности непроходимыми. Лодка – самый необходимый элемент быта.
Русская Венеция выглядела так – деревня на пригорке, а в ложбине хозяйственные постройки – амбары, мельницы. И все на сваях.
Те самые избушки на курьих ножках — в них часто хранили зерно: на верхотуре оно прекрасно «переживало» разливы и подтопления
Даже бани, бывало, стояли на курьих ножках. В паводок помыться ездили на лодке. Когда же вода уходила, то баня гордо возвышалась над местностью и туда поднимались по специальной лестнице. Носить туда воду было мучением, поэтому использовали специальный блок для подъема.
Народная архитектура северных губерний – многообразна и разнопланова. Традиции деревянного зодчества и декора костромичей занимают в ней значимое место. Будем надеяться, что лесной, плотницкий кастом не прервется, что со временем эти традиции Костромы будут лишь приумножаться.
Даниил МАЦЕЙКО
(в материале использован визуальный ряд экспозиции Костромского архитектурно-ландшафтного музея под открытым небом, на фото вверху — дом Липатова из деревни Кобылино Макарьевского района Костромской области)
Источник: rcmm.ru
